Позади - позор, впереди - война и паралич власти...

Полгода назад, 7 октября, произошла самая страшная в истории нашей страны военная катастрофа. Банды террористов ворвались из Газы в соседние израильские населенные пункты, разрушили их, убили более тысячи военнослужащих и мирных граждан, захватили сотни заложников. На Израиль обрушился залп из нескольких тысяч ракет. Наше  правительство до сих пор не объяснило гражданам страны, почему хамасовские головорезы на протяжении нескольких часов не встречали отпора, безнаказанно убивали, пытали, насиловали израильтян, почему их не остановили, даже когда они возвращались в Газу, угоняя толпы заложников. Случайно ли именно 7 апреля, ровно через полгода незавершенной войны, премьер-министр Нетаниягу объявил о выводе ЦАХАЛа из Хан-Юниса, хотя еще недавно обещал очистить весь сектор Газы от террористов и утверждал, что только военная победа позволит освободить израильских заложников? Вскоре мы поймем - это проявление бессилия или очередной политический маневр, способный, по мнению премьер-министра, отсрочить его крах? 

Равнялся на Черчилля, но уподобился Чемберлену...

Многочисленным льстецам в окружении  Нетаниягу известно, что из всех выдающихся политиков ХХ века он всегда сравнивал себя - тайно и явно - только с Уинстоном Черчиллем. 

Британский премьер вошел в историю как образец политической воли и решительности. Когда началась Вторая мировая война, глава правительства Великобритании Невилл Чемберлен не только заболел, но осознал свою ответственность за провалившуюся попытку полюбовно договориться с Гитлером, из-за чего решил уйти из политики. Черчилль не стал болтать о том, что в такой момент руководство страны не меняют. Он взял на себя всю полноту власти, и благодаря ему Британия стала участницей разгрома нацизма. 

Чемберлен, вернувшись из Мюнхена, высокопарно заявил в свое оправдание, что привез мир. В ответ Черчилль произнес знаменитые слова о том, что тот, кто, выбирая между войной и позором, пытается избежать войны, получит и войну, и позор! 

То, что произошло 7 октября, - позор Израиля, и этого уже не изменить. Поэтому Нетаниягу напрасно объявил в своем напыщенном стиле, что победой в начавшейся войне будет только полное уничтожение военной инфраструктуры ХАМАСа, его власти в секторе Газы и освобождение израильских заложников. Поначалу казалось, что Израиль намерен вести именно такую войну на уничтожение: на террористов обрушилась вся мощь ЦАХАЛа, израильские ВВС превращали Газу в выжженную землю. 

Но тут началось то, что, казалось бы, стало невозможным после решений Нюрнбергского трибунала. Тогда впервые преступными были названы не политические лидеры, не развязанные  ими войны, а установленный в стране режим, его идеология, оправдывавшая военные преступления и геноцид целых народов. Поэтому в Нюрнберге не говорили о недопустимости коллективной ответственности, о "непропорциональном" наказании Германии, о гуманитарной помощи ее страдавшему от голода "мирному населению". Поскольку население Германии с энтузиазмом поддерживало Гитлера, был отвергнут оправдательный аргумент о выполнении "простыми" немцами приказов сверху и вся страна была подвергнута денацификации.

Денацификацию не проводили только в советской оккупационной зоне. Именно Советский Союз стал главным штрейкбрехером начавшегося в мире процесса демократизации. Сталин, стремившийся вступить в сговор с Гитлером, но вынужденный вступить в войну с ним после "вероломного" нападения, в Нюрнберге использовал военную мощь СССР,  свою репутацию "освободителя народов" и не позволил довести осуждение тоталитаризма до логического завершения, закрепить решения трибунала. Из-за спровоцированной Советским Союзом "холодной войны" в стенах  ООН, созданной для установления справедливого мирового порядка, всё громче звучали агрессивные вопли представителей "соцлагеря" и его диких союзников из "третьего мира".

Именно кремлевское руководство извратило все международные нормы и моральные понятия. Исходя из псевдомарксистских догм о "мировом революционном движении", Сталин и его наследники квалифицировали бандитские режимы как борцов за национальное освобождение и прогресс. Соответственно международный терроризм, орудовавший после Второй мировой войны на всех континентах, в Кремле поддерживали, стимулировали и помогали ему материально. Если в цивилизованных странах отрицание Холокоста сурово каралось, то советские представители в ООН называли военными преступлениями защиту Израилем от кровожадных соседей своей крохотной территории, полученной благодаря решению ООН 1947 года о разделе Палестины. При огромном перевесе стран соцлагеря и просоветских погромщиков в 1975 году ООН приняла чудовищную резолюцию, приравнявшую сионизм к расизму! Только через 16 лет, когда большевистская империи начала распадаться, эта резолюция была отменена. 

Тем не менее в конце 20-го - начале 21 века ситуация почти не изменилась, поскольку в развитые западные государства хлынули миллионы выходцев из мусульманских стран - в основном арабских. Уцелевшие в жестоких репрессиях тоталитарной власти и в межэтнических конфликтах голодные, озлобленные, малообразованные люди выплескивали свою ненависть на приютившие их богатые страны и "вездесущих" сионистов. На постсоветском пространстве и в мире ислама никто не вспоминал историю хотя бы последних двадцати лет и не оценивал ее по справедливости: "осуждение преступлений сионизма" пришло на смену двухтысячелетнему преследованию евреев. Если прежде евреям приписывали распятие Христа, то исламисты чуть не сто лет запугивают единоверцев тем, что евреи намереваются (!) уничтожить мусульманские святыни в Иерусалиме.

Быстрый рост численности мусульман в западных странах заставляет политических лидеров заискивать перед этой электоральной силой. Недавние друзья Израиля становятся всё более снисходительными к антиизраильским демонстрациям и антисемитским эксцессам, учащающимся на их территории. Поэтому только для очень наивных идеалистов стала неожиданностью позиция "демократического мира" после нападения ХАМАСа на Израиль. А надо бы понимать, что соотношение сил меняется! Не секрет, что раньше некоторые государственные деятели поддерживали Израиль с оглядкой на влиятельные еврейские общины своих стран. Сейчас этот маятник политической выгоды резко качнулся в сторону мусульманских иммигрантов.

Если бы Нетаниягу имел основания сравнивать себя с Черчиллем, он вспомнил бы слова великого англичанина о том, что его главная цель - уничтожить Гитлера и если бы фюрер вторгнулся в ад, он одобрительно отозвался бы о Сатане в Палате Общин. Черчилль умел определять главные стратегические задачи: он считал большевизм самой отвратительной тиранией и бескомпромиссно выступал против коммунизма как после октябрьского переворота, так и после разгрома гитлеровской Германии. Но в 1941 году он понимал, что фанатизм нацистов больше угрожал человечеству, чем жестокость Сталина, который был способен вступить в антигитлеровскую коалицию. Черчилль велик, потому что думал о своей стране и о судьбе планеты гораздо больше, чем о себе и партийных лозунгах.

Нетаниягу не умеет так глубоко и четко анализировать глобальную ситуацию и не отличается твердостью характера: ради сиюминутных политических целей он может пойти на самые беспринципные уступки даже несомненным врагам Израиля. Он знал, что когда советские вожди натравливали арабские страны на Израиль и вооружали их, руководители еврейского государства не пресмыкались перед Москвой. Тем не менее пошел на малосимпатичные компромиссы с Путиным - кадровым энкеведистом и поклонником Сталина. Политик, учившийся в Массачусетсе и Гарварде, не скрывал, что гордится дружбой с выпускником Высшей школы КГБ... 

Путин начал укреплять позиции России в Сирии. Советские лидеры контролировали все соседние с Израилем страны, но они практически избегали прямого военного вмешательства в ближневосточный конфликт (особенно после быстрого фиаско в воздушных боях с израильскими ВВС во время Войны на истощение). Путин бросил российскую армию против сирийской оппозиции, не останавливаясь перед военными преступлениями. Он пустил в Сирию иранских оккупантов. Нетаниягу всё это стерпел, аргументируя свою соглашательскую "тактику" заботой о поддержании мира. При этом постоянно твердил, что главная угроза безопасности Израиля - это Иран. На самом деле он хотел избежать войны, но - как Чемберлен - принес своей стране только позор! 

Когда сегодня говорят о том, что Нетаниягу на протяжении многих лет придерживался ошибочной "концепции", то имеется  виду его недооценка ХАМАСа. Теперь ему еще припомнили и его поддакивание Бараку, которого он назначил своим министром обороны и который ратовал за создание "маленькой умной армии". Страшная ошибка Нетаниягу - неправильная оценка ХАМАСа, надежды задобрить его экономическими послаблениями, но еще более опасное заблуждение - непонимание того, что ситуация в Иудее и Самарии не лучше, чем в секторе Газы! К этой "стратегической" путанице  премьер-министра, который назначает начальника генштаба и утверждает повышения в чине самых "услужливых" офицеров, подстраивались заботившиеся о своей карьере генералы. (Они после 7 октября поспешили покаяться, так как знали, что начальство их всерьез не обидит). 

Да, если бы наш национальный лидер обладал более яркими аналитическими способностями и большей решительностью, нам бы не требовались в ЦАХАЛе вояки, способные только рыть окопы, как в 19 веке. В нынешней войне с ХАМАСом все важнейшие операции осуществляли элитные части. Остальных резервистов мобилизовали слишком много и постепенно отправляли домой. Конечно, прячущимся в ешивах харедим пора напомнить, в какой стране они живут и в чем состоит их гражданский долг. Но "маленькая умная армия" - это не про этих митрофанушек, которые создают нелепые мифы о своей важности для еврейского государства и своих "скрытых" необыкновенных способностях. 

"Ошибочная концепция" Нетаниягу - это вера в то, что ради повышения своего рейтинга можно дружить с президентом страны, которая еще более откровенно, чем в былые времена, поддерживает смертельных врагов Израиля! Его молчание после нападения России на Украину показало ХАМАСу, что если премьер-министр Израиля упорно избегает ссоры с добрым и щедрым московским покровителем террористов, то можно проверить, так ли уж силен лощеный израильский красавчик! Что же касается периодических выступлений Нетаниягу против Ирана, то они очень напоминают небылицы его "союзника" Путина о том, что российскую державу хотят уничтожить украинские нацисты, за которыми стоит зловредная Америка. Иран кого-то подстрекает и снабжает оружием, но за ним стоит Россия (а не наоборот), и именно ее сидящий в бункере фюрер угрожает мировой войной. В Израиле очень обиделись на США за их недавний отказ заблокировать антиизраильскую резолюцию ООН. А как назвать то, что при обострившемся противостоянии России с Западом израильский премьер затеял дружбу с Путиным и уже этим значительно ослабил позиции своего американского союзника? Может быть, это Россия поставляет Израилю лучшие в мире истребители и "умные" бомбы?..

Из-за изменившегося отношения к Израилю в большинстве стран Европы и Америки власти не сдерживают бурные демонстрации протеста против "зверств сионистов" (в которых участвуют в основном иммигранты и их подпевалы). Чем сильней ЦАХАЛ теснил террористов ХАМАСа  секторе Газы, тем громче ведущие страны мира осуждали Израиль за "непропорциональные" жертвы  среди "мирного" арабского населения и тем настойчивей требовали предоставить этому населению  гуманитарную помощь. Все тише звучали осуждение резни 7 октября и требования о немедленном возвращении всех израильских заложников. Ведущие мировые державы не возражают против того, что ХАМАС нагло выставляет условия освобождения пленников (фактически он требует прекращения Израилем военных действий), по-прежнему не допускает к ним представителей Красного Креста, а переговоры ведутся под патронажем Катара - главного финансиста исламского террора. Хамасовским изуверам не грозят судом в Гааге - там рассматривают жалобы о "геноциде", который якобы проводит в секторе Газы Израиль...

Попробуй бороться с террором в такой международной обстановке!        

Появилась ли у Биби "концепция"?

Конечно, никогда не выдерживавший давления и напряжения премьер-министр Израиля не мог ни дать четкие указания командованию ЦАХАЛа, ни даже выработать нужный тон для обращений к ХАМАСу, "Хизбалле" и диалога с зарубежными политическими лидерами. Из всего, что он говорил и делал в последние полгода, видно, насколько он неспособен сосредоточиться на главном и просто владеть собой. 

После 7 октября Биби заявил, что главные задачи Израиля - уничтожение военной инфраструктуры ХАМАСа и возвращение домой всех заложников. Он уверял, что не пойдет ни на какие компромиссы при достижении этих целей, что не будет перерыва в военных действиях, что террористы не получат от Израиля ни капли воды и бензина. Тем не менее уже в процессе освобождения первой партии пленников ХАМАСа наступило длительное прекращение огня. За одного израильтянина Израиль выпускал из тюрем нескольких опасных террористов. В Газу устремились сотни грузовиков с продовольствием и другой "гуманитарной помощью". 
После этого "обмена" война возобновилась, но очень странным образом... 

Атаки с воздуха на позиции хамасовцев прекратились. После изгнания населения Газы на юг сектора ЦАХАЛ начал операцию в Хан-Юнисе. Победную точку он должен был поставить в Рафиахе, но... туда наши солдаты до сих пор не вошли. Причин такого бездействия много! 

Против ввода ЦАХАЛа в Рафиах истерически возражают западные страны, почему-то считающие, что военные действия в этом городе вызовут особенно много жертв. Операцию в Рафиахе не решился начать сам ЦАХАЛ из-за наступления Рамадана: наше военное и политическое руководство опасалось оскорбить чувства мусульман. (Богобоязненные  террористы не боялись напасть на Израиль в еврейский праздник, они не считали, что зверские убийства, пытки, изнасилования оскорбляют чувства евреев). Но, конечно, главное объяснение фактического прекращения войны в секторе Газы: правительство боялось сорвать переговоры об освобождении заложников, проходившие в Египте и Катаре. Оно само создало прецедент приостановки военных действий в ходе дискуссий об условиях освобождения пленников.     

Хотя кое-кто из военных обозревателей называет наземные операции ЦАХАЛа уникальными, новым словом в военном искусстве, но нам, дилетантам, многое трудно понять. Почему ЦАХАЛ, объявивший о разгроме террористов в столице сектора, вернулся туда и повторно принялся выискивать террористов в больнице "Шифа"? Почему ХАМАС постоянно устраивает ловушки  нашим элитным подразделениям, и в этих столкновениях гибнут десятки израильтян?  Не потому ли, что темп войны нельзя замедлять? Это позволяет противнику прийти в себя, перегруппироваться, усилить сопротивление. И почему наша армия оставляет Хан-Юнис, где еще было чем заняться? Нетаниягу торжествующе объявил, что на переговорах об освобождении заложников (трудно поверить!) уже установлена дата вступления ЦАХАЛа в Рафиах. Увы, за полгода войны цена слов премьер-министра стала еще ниже, чем в мирные времена...

Наше армейское руководство неохотно комментирует события в секторе Газы, но совершенно ничего не говорит об атаках "Хизбаллы" на севере Израиля. Их почему-то не называют войной. При обстрелах северных городов гибнут военнослужащие и мирные граждане, но мы почти ежедневно слышим, что ЦАХАЛ нанес ОТВЕТНЫЙ удар по ливанской территории. Понятно, что если ракеты и беспилотники - это не война, то надо считать продолжающуюся полгода агрессию "Хизбаллы" против Израиля мелкими провокациями, для пресечения которых достаточно ответных ударов. Но почему тогда правительство смирилось с бегством из своих городов более сотни тысяч жителей Севера и оплачивает их проживание в гостиницах? В начале войны с ХАМАСом наши политики и генералы грозно обещали "Хизбалле" уподобить Бейрут Газе. Эта мантра давно не слышна.

Комментаторы туманно намекают на то, что ЦАХАЛ опасается неприятных сюрпризов при войне на два фронта. Но если бы в запасе у "Хизбаллы" и ее покровителей были такие тайные возможности, неужели их продолжали скрывать в течение полугода, особенно после ликвидации многих известных бандитов в Ливане, Сирии, Иране? 

Мы по крайней мере получаем сводки с мест сражений на Юге и на Севере, но ни военные обозреватели, ни пресс-служба ЦАХАЛа не констатируют, что почти каждый день на территориях и внутри "зеленой черты" совершаются теракты, уносящие немало еврейских жизней. Нетаниягу вообще не говорит об этом - и не потому, что теракты не сравнить по масштабам с военными столкновениями в секторе Газы и на северных границах, а потому, что, затрагивая эту тему, придется отвечать на давно обсуждаемый вопрос: "Что будет на следующий день после нашей победы?" Об этом премьер-министру сказать нечего...    

А будет ли победа без возвращения заложников? 

Запад настойчиво требует, чтобы урегулирование "конфликта" в Газе происходило в рамках прекращения "оккупации Палестины". Предпочтительней всего этот "план" для президента США, потому что шансы Байдена на приближающихся выборах не очень высоки. Поскольку премьер-министру Израиля нечего сказать по этому поводу, он пытается хотя бы остановить бурные демонстрации, участники которых требуют немедленно вернуть заложников. Тут Нетаниягу проявляет все свои отрицательные черты, давно мешающие ему руководить страной и обеспечивать ее безопасность. Он не представляет себе, как можно заставить хамасовских головорезов вернуть их пленников, но знает, что избиратели не оставят в премьерском кресле лидера, допустившего угон в рабство сотен евреев. Поэтому мечется, изворачивается, каждый день меняет свои решения. Он то прячется от демонстрантов, то встречается с родственниками заложников и рассказывает им, что все его помыслы сосредоточены только на освобождении израильтян, то отменяет поездки израильской делегации на переговоры в Каире или Дохе, то дает указание об ее отправке туда.            

Я не сочувствую премьер-министру, который ни разу не признал свою ответственность за беспрецедентный военный провал и не поступил хотя бы как Чемберлен. Но следует признать, что антиправительственные демонстрации - это безнравственные спекуляции политических противников Нетаниягу, которые думают не о судьбе узников ХАМАСа, а исключительно о захвате власти. Их не оправдывает то, что Биби ведет себя не лучше и затягивает войну только из политических соображений. 

Начнем с того, что заложников захватили террористы и протестовать надо не в Иерусалиме или Тель-Авиве, а в тех местах, где есть шанс повлиять на руководство ХАМАСа. Тем не менее наши СМИ участвуют в распространении лжи о том, что заложники не возвращаются из-за бездействия израильского правительства! Конечно, приходится еще раз напомнить, что Нетаниягу - не Черчилль. Когда в 1940 году Британия допустила окружение своих солдат в Дюнкерке, Черчилль воспользовался промедлением вермахта, бросил на выручку осажденных все английские корабли, суденышки, лодки и за несколько дней вывез из Дюнкерка более 300 тысяч военнослужащих! Наш премьер годами спокойно спал, когда дети в Сдероте прятались от хамасовских ракет, а израильтянам, жившим рядом с сектором Газы, угрожала смертельная опасность.

Трагедию 7 октября уже не переиграть. Что натворили - то натворили. Мы даже не знаем точно, сколько израильтян находятся в когтях бандитов. Вроде их оставалось 133, но более половины похищенных уже нет в живых...                  

Главное, что можно сделать сейчас для несчастных пленников, это перестать врать и подстрекать. Опять в телестудиях с утра до вечера выступают измученные родственники заложников или сами израильтяне, захваченные террористами 7 октября и возвращенные домой благодаря первой сделке о заложниках. Рассказы этих людей ничего не изменят в ужасной ситуации, а их слезы растравляют душевные раны телезрителей и никак не улучшат морального состояния израильского общества.

Самая подлая ложь - это попытки внушить израильтянам, что на переговорах с ХАМАСом достигнут большой прогресс и только из-за упрямства Нетаниягу заложники не возвращаются в Израиль! Никакого "прогресса" уже не будет. ХАМАС ведет себя с наглостью и агрессивностью смертников. Его паханы понимают, что их власти в секторе Газы приходит конец. Они не могут вернуть всех заложников, потому что многие из захваченных ими людей погибли от зверств, голода  и болезней. Они выставляют невыполнимые требования о том, чтобы ЦАХАЛ ушел из Газы и не препятствовал возвращению жителей сектора, выселенных в ходе военных действий, в прежние места обитания. 

ХАМАС может освободить примерно 40 заложников. Нетаниягу понимает, что большего уже не добьется и поэтому нельзя прекратить войну в Газе: что-то он должен предъявить народу Израиля в качестве своих успехов. 

Самое скверное - это то, что Биби тоже участвует в вакханалии вранья, развернувшейся вокруг судьбы заложников! Он тщится изобразить возвращение выживших израильтян как свой личный и огромный успех. Он разглагольствует о твердости в отношении к ХАМАСу, но все помнят, как часто в недавнем прошлом он ублажал обстреливавших Сдерот бандитов переговорами о "затишье", как предлагал им "программы" экономической поддержки и помогал переводить в Газу катарские миллионы. Не забыта и "сделка Шалита", ради освобождения которого выпустили из тюрем более тысячи опаснейших террористов.      

Кто представляет себе будущее Газы - и не только Газы?..

Война тянется уже полгода, хотя Нетаниягу сам хвастает тем, что основные силы ХАМАСа разбиты. Беда в том, что он еще надеется удержать власть, и потому, кроме своей обычной нелюбви к принятию решений, реально не знает, что делать с сектором Газы в случае военной победы Израиля. 

Премьер-министру угрожает не столько переизбрание, но что гораздо хуже - разоблачение его двуличия, выявление тех идеологических химер, которыми он давно прельщает правый лагерь. 
Хотя Нетаниягу успешно сотрудничал с Арафатом и первым озвучил лозунг двух государств для двух народов, он уверял своих сторонников и союзников, что это были "дипломатические хитрости" для нейтрализации американских лидеров, настаивавших на ускорении мирного процесса и решении "палестинской проблемы". Пропаганда Ликуда долго, тупо, но весьма успешно  внедряла в сознание израильтян, что Рабин и Шарон предали интересы Израиля, что левые готовы отдать арабам огромную часть еврейских библейских земель, а Биби отберет часть территории ПА, что нетрудно сделать при таком друге как Трамп. 

Заглянув в Интернет, любой грамотный израильтянин может узнать, что о неизбежности обустройства палестинских арабов думал еще "экстремист" Бегин, внесший такое обязательство в договор с Египтом! Наверняка и Шарон совсем не из-за следствия против сына решил вывести ЦАХАЛ из Гуш-Катифа: уж он-то знал этот регион и понимал, насколько опасно проживание там горстки евреев. Что касается надежд на сильного "большого брата", то Трамп первым из американских президентов заявил, что надо укреплять свою страну, а не воевать далеко за ее пределами. Трамп надул Нетаниягу обещаниями о "сделке века", а Биби поверил ему и обманул своих избирателей, посулив им аннексию Иорданской долины. 

Сегодня для Нетаниягу настал момент истины! Он долго распалял своих поклонников надеждами на то, что территория Израиля даже после Осло может увеличиться. Но куда денутся жители ПА и сектора Газы? Если дать им израильское гражданство, то вскоре у нас появится палестинское правительство. Всё те же пропагандисты Ликуда, изощряясь в глупых фантазиях, намекали на то, что постепенно палестинцы разбегутся с Ближнего Востока. Что это нам даст? Увеличение влияния мусульманских общин в западных странах, усиление антиизраильских демонстраций в США и Европе?..

Всё более фальшиво звучат патетические рассуждения Биби о недопустимости уступить хоть пядь нашей территории, когда сотни тысяч жителей южных и северных районов покинули свои дома и не собираются туда возвращаться, а "естественные союзники" Ликуда грозят бегством за границу молодых харедим, которые не позволят заставить их защищать свою страну... 

Сейчас Нетаниягу еще пытается доказывать американским лидерам, что после уничтожения ХАМАСА в секторе Газы потребуется новая власть. Но если это будет не ХАМАС, если Израиль не хочет возвращаться в Газу, если никто не верит в эффективность введения туда "миротворческого контингента", то методом исключения можно прийти к неприятному выводу. Нетаниягу его яростно отвергает: "Создание палестинского государства стало бы незаслуженным подарком Абу-Мазену. Палестинское государство - это смерь Израиля!"

А кто сказал, что палестинское государство - подарок руководству автономии! Оно и без этого государства отлично живет и совершенно не готово к независимому существованию! Это сионисты до 1948 года создали свою экономику, свои банки, а также систему образования, больницы, даже профсоюз. Поэтому сразу после ухода англичан еврейское государство стало успешно функционировать. Коррумпированные предводители палестинских арабов привыкли получать миллионы от богатых западных стран и часть этих средств присваивать, а часть направлять на финансирование террора. Им не нужны ни палестинское государство, ни созидательная деятельность. 

Возможно, самым неожиданным - и неприятным! - для наших соседей решением было бы предложение Израиля о провозглашении палестинского государства! Это опасно? А удар ХАМАСа из Газы был не опасным? А сегодняшние постоянные теракты не говорят о том, что стратегия запугивания арабов начинает исчерпывать себя? Что мы будем делать, если миллионы арабов Иудеи и Самарии двинутся на нас с автоматами, как хамасовцы 7 октября? Что предпочтительней: война на три фронта - учитывая продолжающиеся атаки "Хизбаллы" на Севере, или возведение надежных границ и бдительное наблюдение над поведением наших соседей? 

Нравится нам это или нет, но ни у одного израильского лидера нет ответа на обвинения "демократического мира" в "оккупации Палестины"! При самых оголтелых нападках наших правых на судебную систему" даже Биби послал бывшего председателя БАГАЦа в Гаагу защищать Израиль от клеветы - больше было некому. Может быть, единственный способ избавить Израиль от "границ Освенцима" - это парадоксальная игра на опережение: согласиться с требованиями лидеров ПА и разоблачить перед всем миром их неспособность реализовать эти требования? Такая стратегия позволила бы еще на долгое время сохранить за территориями статус автономии.

К сожалению, нынешнее правительство живет обветшавшими лозунгами, а в оппозиции нет личностей, способных предложить новые идеи. Это сулит затягивание войны с нашими ближайшими соседями и паралич власти.

Ганц, Саар и более либеральный Лапид очень боятся показаться меньшими патриотами, чем Нетаниягу и его крикливые союзники по коалиции. Поэтому перед следующими выборами они будут  надувать щеки и состязаться в "сионистской" риторике. Они умеют критиковать Биби, но не знают,  как прекратить войну в Газе и какое правление предложить ей после войны. Не стоит и питать иллюзий насчет их готовности бороться с "антисионистскими" партиями. Даже Лапид уже не ругает их так смело, как прежде. А уж Ганц и Саар по своим взглядам отнюдь не враждебны ультраортодоксам и при необходимости отлично с ними поладят. Если будет создано новое правительство, оно примет Закон о призыве в редакции, которая вполне устроила бы Нетаниягу! Правда, такому правительству будет трудно предотвратить возвращение к власти Ликуда с союзниками, но Нетаниягу приучил  нас к частым выборам. 

Я не случайно упоминал в этой статье Черчилля. Нужно ли нам сравнивать маленький Израиль с могучими супердержавами?  Бен-Гурион не страдал комплексом неполноценности. В 1947 году он учел особенности международной обстановки и добился убедительной победы при голосовании в ООН о разделе Палестины. Даже Советский Союз не был всесильным: его исключали из Лиги Наций за агрессию против маленькой Финляндии.

Израиль не должен требовать от США постоянных проявлений симпатии к нему. Но надо понять, что наши проблемы нельзя решить в провинциальном ближневосточном контексте. Осуждение террора и наказание его инициаторов возможно только при новом мировом порядке, при изменении состава ООН и ведении более принципиальных международных законов. Естественно, это не произойдет, пока Израиль - главная жертва террора - не определил свою позицию и заигрывает с врагами мира и демократии. Не надо ждать появления в Белом Доме, а тем более в Кремле доброго дядюшки. А среди миллионов евреев неизбежно появятся умные и смелые политики, которые объяснят, в чем состоит благо еврейского государства. .    

                   
     

   

Почему "все мы вышли из гоголевской "Шинели"?

Одна из лучших работ Ариэля Крыжопольского в руководимом им театре La Panim - моноспектакль "Шинель".  Восхищает не только решительность, с которой он взялся за "не сценичную" повесть Гоголя, но то, КАК он в одиночку поставил и сыграл ее, причем на иврите!

Жанр моноспектакля создает особые, "интимные" отношения между актером и главным героем. Конечно, Ариэль Крыжопольский стремился передать залу тот заряд доброты и сострадания, который подтолкнул его к работе над "Шинелью". Но думающие зрители, видевшие последующие спектакли режиссера, понимают, что для него одинаково важны и воссоздание образа "маленького человека", и вдумывание  в обстоятельства, породившие это уникальное, чисто российское социальное явление. 

"Интим" создается не только тем, что Акакий Акакиевич совсем не уродлив (поскольку играет его нестарый и внешне привлекательный актер), и не тем, что он предстает перед нами в странном полотняном одеянии - прямо скажем, в нижнем белье. Это решение (в данной постановке Крыжопольский всё делал сам!) концептуальное! Перед нами не характер, а его отсутствие - "табула раса", которую легче разглядеть без чиновничьих доспехов. Но это и социальная характеристика: нищему Башмачкину в буквальном смысле нечего надеть! 

Доверительная интонация повествования поддерживается ивритским переводом "Шинели". Литературные способности руководителя театра La Panim не подлежат сомнению. Однако в данном случае важно то, что даже не хочется сравнивать его перевод со стилистикой оригинала - настолько предложенный режиссером иврит прост, доходчив и соответствует бесхитростной человеческой сути гоголевского героя.   

Предельно упрощена и сценография. Пластический лейтмотив спектакля - засыпающие сцену белые обрывки бумаг. Это и напоминание о петербургской зиме, заставившей бедного чиновника одеться по сезону, и авторский протест против унизительно-примитивной, отупляющей работы российского титулярного советника. 

История "строительства" новой шинели рассказана без надрыва, взывания к жалости, достаточно благодушным тоном - возможно, для усиления контраста с дальнейшими событиями. Мучительные переговоры Башмачкина с портным Петровичем в спектакле сокращены, потому что их финансовая подоплека современному зрителю непонятна и только замедляет повествование.   

Драматическая кульминация - ограбление Акакия Акакиевича после дружеской пирушки с сослуживцами по случаю приобретения новой шинели. Не побоюсь сказать, что Ариэль Крыжопольский играет эту сцену гениально! Его герой, с которого срывают шинель, напоминает человека, подвергающегося групповому насилию!  Муки Башмачкина показаны крупным планом, как бы в замедленной съемке... Именно для таких художественных решений нужен театр - проза 19 века столь же экспрессивного языка не создала, из-за чего у Гоголя нападение разбойников на беззащитного чиновника описано кратко, несколькими фразами. 

Что касается возникшей у меня "смелой" ассоциации, то отмечу, что перед спектаклем самым тщательным образом перечитал гоголевскую повесть. Хотя я когда-то добросовестно изучал филологию, но не помню, чтобы кто-то из исследователей выделял в "Шинели" "эротическую" линию. Трактовка Крыжопольского подготовлена гоголевским текстом! Писатель отмечает, что в процессе смены шинели одинокий Акакий Акакиевич почувствовал себя уверенней, как будто женился, а новую шинель Гоголь сравнивает с "приятной подругой жизни"! По дороге на пирушку с сослуживцами Башмачкин попадает в "опасный" район Петербурга, где в одной из витрин его смущает игривая "французская" картинка. В тот же вечер у него похищают шинель усатые люди, чем-то напоминающие пошлого типа с увиденной картинки. Беззащитный горемыка, который из-за удушающей нужды не может  мечтать о нормальном человеческом существовании, о создании семьи, становится жертвой тотального российского разврата!

Почему режиссер ставит этот спектакль в ряд своих постановок, перекликающихся с сегодняшним днем? Проще всего абстрактный ответ о том, что произведения искусства сохраняются в веках, только если продолжают трогать души всё новых поколений. Конечно, мы сочувствуем бедному чиновнику, у которого отобрали так дорого ему стоившую обновку. Но "Шинель" остается актуальнейшим произведением русской литературы потому, что ее название и сюжет выражали примитивно-материальную суть российской системы ценностей. Трагедия России - не в том, что героем ее литературы становится "маленький человек", а в том, что этот человек обречен быть таким, так как в нищей бюрократической стране его ценность определяется социальным статусом и одеждой. Самая сильная фраза в повести Гоголя: "Он совершенно приучился голодать по вечерам; но зато он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели". Точно так же будущие российские Башмачкины были готовы годами отказывать себе во всем, чтобы приобрести джинсовый костюм или "импортные" туфли. Трусливая советская литература не описывала их мытарства (мелко-сатирическую "Шапку" Войновича невозможно сравнить с грозным гротеском "Шинели"), но именно такими были "духовные скрепы" большевистского режима. 

"Шинель" - это не литературный анекдот, а доведенная до абсурда и уродства "национальная идея": для большинства граждан погрязшей в самодовольстве и хвастовстве страны несбыточной мечтой были приобретение хорошей одежды или нормальной еды. Постсоветская экономика немного расширила потребительский ассортимент, но маргиналы Башмачкины не исчезли, да и мечты новых хозяев жизни, в сущности, не намного духовней! Достаточно посмотреть на нынешнюю лоснящуюся российскую элиту в новеньких заграничных костюмчиках (отечественные Петровичи не сильно эволюционировали) и лакированных штиблетах: за спинами управленцев теснятся невежественные попы и злобные уголовники, на которых нет современных Гоголей и Щедриных.

Поскольку в школе нас приучали ценить социальный пафос Гоголя, а не гениальность его поэтического языка, мы как-то не замечали, что история приобретения Башмачкиным новой, теплой шинели и ее утраты занимает только половину повести. Советские учителя почти не комментировали попытки "маленького человека" добиться справедливости, так как напрашивались параллели и можно было нарваться на неприятности... Израильскому режиссеру, решившему поставить "Шинель", бояться нечего. Но Ариэль Крыжопольский не проявляет пристального интереса к концовке повести. Фантастическое возмездие, которое обрушивает призрак Акакия Акакиевича на его мучителей, сегодня не придаст спектаклю ни правдивости, ни актуальности. В наши дни реальная "справедливость", на которую могут рассчитывать в развалившейся империи слабые и беззащитные, - это убийство рядом с Кремлем или в колонии на Севере главных борцов с бандитским режимом, грабительский захват Крыма, ракетные обстрелы украинских городов. "Петлей времени" называет это Ариэль Крыжопольский и поэтому ставит "Шинель" не как отвлеченную притчу или поэтическую фантазию (подобно многим оригинальничающим режиссерам), а как вечную трагедию российской жестокости, замешанной на нищете и духовном убожестве. И поэтому его "Шинель" убедительна и современна.              

 

Простота как залог новизны

 "Отелло" в театре "Маленький" - одно из самых ярких достижений Теплицкого-режиссера. Благодаря чему этот спектакль опровергает устоявшееся мнение о том, что Шекспир недоступен "рядовому" зрителю? 

Шекспир стал считаться автором для интеллектуалов после того, как лучшие режиссеры ХХ века начали состязаться в сложных интерпретациях его драм. Все как-то забыли, что в лондонский театр "Глобус" приходили простые люди и именно для них писал величайший драматург всех времен. И его популярность среди современников, и широкие возможности для позднейших оригинальных версий проистекали из одной причины: пьесы Шекспира напоминают о первичных человеческих страстях - любви, ненависти, верности, неблагодарности, доверчивости, коварстве. Из столкновений этих "элементарных частиц" человеческого существования рождались ослепительные вспышки шекспировских сюжетов.

"Отелло" всегда ставили лучшие режиссеры в лучших театрах. Михаил Теплицкий из-за своего творческого кредо преподносит великую трагедию так, словно пьеса прочитана и поставлена в первый раз и не было бесконечных попыток ее постижения на протяжении нескольких веков.  Режиссер отказывается от роскошных интерьеров венецианских палаццо, бесцеремонно сокращает шекспировский текст, из указанного в оригинале длинного списка действующих лиц оставляет только нескольких главных героев. Ему важен эксперимент, проводимый автором: что станет с любовью, нежностью, доверием, если на них плеснуть подлой ложью, грязной клеветой? Пустая сцена превращается в арену "чистого" эксперимента. На ней установлены только несколько зеркал - в них могли бы взаимно отражаться мысли и страсти участников действа, если бы зеркала не были мутными, как душа самого подлого и коварного из них. 

То ли в трактовке режиссера, то ли в переводе Дори Парнеса на первый план выходит военная составляющая характеров и обстоятельств. Отелло (актер Гиль Франк), Яго (Дуду Нив), Кассио (Барак Фридман) одеты в армейскую форму, носят с собой огромные армейские сумки, временами прикладываются к бутылке, как "настоящие" вояки. В  режиссерской концепции очень важно то, что драматический конфликт разворачивается между военными: существование между жизнью и смертью возвращает людей к первичным человеческим чувствам, которые в спектакле Теплицкого становятся предметом изучения.

Режиссер отбрасывает романтический флер шекспировской трагедии! Лирическую стихию воплощают женские персонажи: Дездемона (Адас Эяль) и Эмилия (Ксения Маркузе). Они, вопреки традиции "интеллигентных" спектаклей, предлагают мужьям не возвышенную любовь, а нормальную женскую страсть - это ведь итальянки! То, что и Отелло, и Яго отвергают порывы своих жен, свидетельствует об определенной человеческой ущербности обоих антагонистов и назревающем трагическом финале. Уделом этого дуэта становятся сухие диалоги о нравственных качествах Дездемоны - и тут Отелло не на что опереться для отпора клеветнику, поскольку доблестный военачальник по-настоящему не уверен в любви своей подруги... Он не может остановить тот механизм медленного отравления души злобным наветом, который лучше всех описали еще Бомарше и Россини в знаменитой арии о клевете! 

В спектакле Теплицкого история с платочком Дездемоны утрачивает свой "драматизм". Это мелкий, не принципиальный эпизод на фоне грандиозного сеанса психоанализа, которому подвергаются на сцене  главные герои и который завершается диагнозом: если человек живет не живой жизнью, а только "обязанностями", "долгом", он не может отличить добро от зла и беззащитен перед злом! 

Перевод Парнеса и все аксессуары спектакля максимально приближают шекспировскую фабулу к израильской действительности. В ивритской коннотации армейские взаимоотношения держатся на честности и доверии. Поэтому постоянное козыряние изощренного злодея Яго и безвольного Кассио: "Кен, мефакед!" ("Так точно, командир!") - усиливает мрачной иронией трагизм происходящего.    

Хотя настоящее искусство всегда перекликается с окружающей реальностью, спектакль театра "Маленький" вряд ли создавался в предчувствии драмы, постигшей нашу страну. Но он впитал в себя носившиеся в воздухе ощущения: исчезновение правды, торжество злости и лжи - которые рано или поздно приведут к катастрофе...

Михаил Теплицкий поставил очень сильный и оригинальный спектакль. Такую упрощенную до предельной экспрессии  коллизию и такой блеск актерской игры я видел, пожалуй, только в давней постановке "Отелло" Анатолия Эфроса. В спектакле Теплицкого великолепны два ведущих актера! Гиль Франк умеет играть и благородство, и низость, и интеллект, и глупость. Возможно, поэтому его Отелло отличает прежде всего... нравственная и умственная аморфность, из-за которой он становится легкой добычей негодяя. Дуду Нив привык к ролям мерзавцев. Но обычно все их пороки проявляются уже во внешнем облике, в словах и поступках. В "Отелло" Дуду Нив играет гения коварства, мастера психологических подходов. Он совсем не похож на интригана, лжеца: наивным видом, добродушной улыбкой - при армейской форме - он чем-то напоминает Швейка! И это позволяет ему вызвать доверие у незлого по природе мавра (еще Пушкин проницательно заметил, что Отелло не ревнив, а доверчив!). Дездемона, Эмилия и даже "никакой" Кассио у Теплицкого совершенно не похожи на исполнителей этих ролей в других постановках "Отелло".

Блестящий театральный художник Александр Лисянский создает минималистскую сценографию, которая максимально способствует раскрытию режиссерского замысла. Как всегда, на высоте вся команда Теплицкого: композитор Евгений Левитас, создатель выразительных "костюмов-характеристик" Юдит Аарон, художники по свету Михаил Чернявский и Инна Малкина.

Не буду прибегать к банальному рекламному приему: спешите посмотреть спектакль, пока он не сошел со сцены! Поставленный Теплицким "Отелло" в рекламе не нуждается. Он давно и прочно вошел в репертуар театра "Маленький", и каждый, кто посетит его, получит достаточно пищи для ума и сердца.              

Тирания абсурда и абсурд тирании

Театр "ZERO" очень взыскателен в составлении своего репертуара. Здесь любят сложные для постановки произведения самых значительных и актуальных писателей нашего времени. Но даже на этом фоне впечатляет обращение Олега Родовильского и Марины Белявцевой к трагедии Альбера Камю "Калигула"! 

Камю не просто знаменитый писатель. Он философ-экзистенциалист - без этого невозможно понять его романы, эссе, драмы. Возможно, поэтому мы не так уж часто видим его героев на сцене и на экране. Если реальная фигура римского императора Калигулы вызывала творческий импульс у многих художников, то трагедию Камю трудно читать, а тем более - ставить! Например, знаменитый спектакль Някрошюса вызвал немало "обязательных" восторгов, но 5-часовое (!) зрелище было принято зрителями и критиками неоднозначно... В последние годы интерес к "Калигуле" проявляют в Украине. Естественно, там режиссерам импонируют аллюзии, вызываемые образом обезумевшего тирана. Но понятно, что это слишком простое политическое прочтение не исчерпывает всех философских вопросов, волновавших Альбера Камю.

Премьера в театре "ZERO, обосновавшемся в бомбоубежище, импонирует целым рядом неожиданных решений. Спектакль о правителе огромной империи играется на обычном крохотном пятачке. Уже это говорит о том, что в постановке Олега Родовильского и Марины Белявцевой главное - не зачитывание афористичных высказываний Камю, а столкновение человеческих страстей, без чего невозможна подлинная трагедия! Когда нам помогают заглянуть в души героев, то не имеют значения размеры сцены, количество установленных на ней бутафорских колонн и скульптур. (В данном случае минималистская сценография не на словах, а конкретно подчинена режиссерской концепции: спектакль оформляли Олег Родовильский с Леей Шац, которая не ограничилась привычной ролью блестящего художника по костюмам). 

Благодаря камерной обстановке театра "ZERO", отсутствию дистанции между зрителями и сценическим пространством герои Камю, хоть и изрекают сложные философские истины -  становятся понятными, обычными людьми с их надеждами и разочарованиями. Философия автора никуда не исчезает, но растворяется в образном строе спектакля. 

Сначала может показаться, что маски на многих актерах - нехитрый и стандартный прием стилизации под античную трагедию. Но в постановке Родовильского и Белявцевой одинаковые маски, создающие видимость "игры без игры", воплощают мысль о том, что тирана порождают обезличенность, трусость его сограждан. 

В первых сценах трудно понять причины разительных изменений, которые произошли в психике молодого императора после неожиданной смерти его возлюбленной. Но он сам объясняет, что понял простую истину: "Люди умирают и они несчастливы". Поскольку смерть абсурдна, Калигула решает, что должен победить абсурд. А это переход к главной теме творчества Камю-экзистенциалиста: абсурдность бытия и способы борьбы с ней. 

Как считает Калигула, он должен придать смысл абсурдному миру тем, что подчинит его себе. Поэтому он маниакально убежден, что должен завладеть всей государственной казной и пополнять ее казнями богатых подданных, которых закон обяжет завещать состояние государству. Тут можно было бы усмотреть язвительный намек на современный Израиль, где политическим лидерам особо важен контроль над министерством финансов, позволяющим укреплять свою власть. Но это для театра сатиры, а не для театра "ZERO"! Постановщикам спектакля важней слова Калигулы о том, что если казна имеет такое значение, то люди вообще ничего не значат! 

Камю всю жизнь пытался понять, как человек может победить абсурд этого мира. Его вывод: победой являются бунт или самоубийство. Но есть еще "скучный" путь, намеченный в романе "Чума" (а царствование Калигулы по абсурдности и количеству жертв сравнимо только с чумой). Это упорная каждодневная работа  доктора Риэ на благо людей. Диктатор к такой работе не склонен и стремится к "бунту", который если и не поможет людям, то потрясет их эффектной жестокостью! 

Автор "Калигулы" писал не философский трактат, а трагедию. Этот жанр требует сильной личности, которая не может справиться с обстоятельствами или поставленной задачей. Постановка Родовильского и Белявцевой поражает тем, что Калигулу играет ведущая актриса театра "ZERO"! Именно в исполнении Марины Белявцевой, умной, обаятельной, хрупкой, тиран оказывается отнюдь не всесильным, а запутавшимся, страдающим. Он пытается быть "логичным" и отталкивает от себя даже соратников - опору режима. Груз самовластья оказывается для него непосильным. "Метафизическое самоубийство" Калигуле не удается, но он подталкивает самых близких людей к покушению на себя: это реальное самоубийство - по законам театральной трагедии, а не философского трактата.

В авторском тексте немного озадачивают погруженность Калигулы в мечты о Луне и объяснение диктатора: "Это единственная вещь, которой у меня нет". В поэтичной режиссерской интерпретации образ Луны - это затаенная потребность в прекрасном, которую Калигула в себе подавляет.

Я не могу продолжать разбор спектакля, так как начну пересказывать его, что лишит удовольствия будущих зрителей. Конечно, необходимо отметить замечательный выбор музыкального сопровождения: именно мощная, полная драматизма музыка Альфреда Шнитке конгениальна грандиозным замыслам Альбера Камю. Конечно, в "ZERO" всегда отшлифованы все актерские работы. Олег Родовильский создает сложный характер  циничного, умного аристократа Хереи. Роман Джура точно и красочно играет хитрого, угодливого царедворца Геликона, а недавно появившийся на израильских сценах Никита Галкин производит сильное впечатление в роли Сципиона, который с ненатуральным стоицизмом тщится сохранить любовь к  бывшему другу Калигуле и не забывать об убитом им своем отце. Анна Кордонская неожиданно трогательна, играя немолодую подругу тирана Цезонию: она относится к нему с материнской заботой, хотя понимает свою собственную обреченность. Не случайно патриция Лепида играют по очереди Марина Калачникова и Анна Винокур: никакая маска не скроет его немужской - совершенно не римской - трусости, готовности пресмыкаться перед диктатором. Саша Винникова и Ясмин Родовильская, играющие Друзиллу, первую любовь Калигулы, вносят в этот интеллектуальный спектакль лиризм, без сомнения, обогащающий его.

Сильный и яркий спектакль поставили в театре "ZERO". Он непрост для восприятия. Не скрою, посмотрел его два раза, чтобы ничего не упустить! Возможно, среди посетителей спектакля я был  не самым понятливым.  Но тех, кто еще не видел "Калигулу", предупреждаю: такой театр требует от зрителей предельного напряжения!  

Птица еврейского детства

В театре "ZERO" много творческих удач. Признаюсь, я очень люблю моно-спектакли Олега Родовильского! В этом жанре художественный руководитель театра демонстрирует и широкий диапазон актерских возможностей, и умение глубоко интерпретировать литературный первоисточник. Эти его таланты ярко раскрываются в спектакле "Птица моя" по новелле Шая Агнона.

Рассказ "Птица моя" относится к самым поэтичным произведениям Агнона и написан характерным для писателя метафорическим языком. Его герой - юный ученик хедера, в строго регламентированную жизнь которого внезапно врывается необычная гостья: птица, застрявшая в оконной раме, поселившаяся в еврейской семье и трагически погибшая из-за неосторожности домочадцев.

Родовильский тонко и щедро передает лирическую атмосферу рассказа, радость еврейского ребенка, впервые открывающего, что наряду с миром мудрых книг существует прекрасный и неисчерпаемый реальный мир, постигаемый сердцем, а не умом. Мальчик из религиозной семьи ради общения с птицей способен даже нарушить веками установленный распорядок дня, забыть о молитве! Естественно, писатель не осуждает за это своего героя. Не случайно глубоко верующий еврей Агнон стал писателем, а не раввином! Но создатель спектакля улавливает в коротком рассказе нечто большее!

Мальчика зовут так же, как автора: Шмуэль-Йосеф, потому что он альтер эго писателя. Конечно, он сам станет художником, и уже в детстве отличается пылким воображением, образным восприятием действительности. Если для религиозного еврея вера в то, что души праведников превращаются в птиц, - часть его Знания, то юный Шмуэль-Йосеф не отличает мифов от своих чувств. Сначала он боится, что совершает грех, приютив птицу, и собирается отпустить ее, но чистое сердечко ведет себя правильно: "Солнце взошло над землею, запорхали птицы, запели. Я остановился, сердце мое переполнилось до краев. Мне есть, что сказать им, птицам небесным, ведь одна из них - птица моя! Как жаль, что язык зверей и птиц мне неведом и я не могу расспросить их, как живут они, и передать им привет от птицы моей." 

Несмотря на грустную концовку, рассказ не утрачивает своего светлого настроя. Формирующаяся Личность осознает, что в этом мире существуют Жизнь и Смерть, что потери - неотъемлемая часть нашего бытия и они не опустошают душу, а иногда даже укрепляют ее бесценным духовным опытом: "Многие дни горевал я о птице, все мои мысли были о ней. И пусть могила ее забыта - память о ней не покинет меня, потому что, скорбя о птице, в сердце своем воздвиг я ей памятник! Птица моя!" 

Поскольку автор рассказа не забыл прекрасных моментов своего детства, постановщик и актер передает это единство личности, непрерывность времени точно найденным сценарным приемом: он объединяет авторское повествование с выдержками из Нобелевской речи Шая Агнона! Выдающийся писатель всегда осознавал связь своего творчества с еврейской религией и окружающей жизнью: "Было и другое влияние - его оказывали каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок... встретившиеся на моем пути...  так же и с природой... Чтобы не обделить никакие создания, я обязан упомянуть и скотину, зверей, и птиц, у которых учился. Ведь сказал Иов: "Он научает нас чрез скотину земную, чрез птиц небесных умудряет"... 

Олег Родовильский создал замечательный спектакль о чуткости поэтической еврейской души, о судьбе народа, мудрость которого позволяла ему не только переносить горе и утраты, но и выходить из самых трагических испытаний духовно обогащенным и просветленным.             

Туминас не дал всплакнуть над любимой пьесой...

Римас Туминас поставил еще один спектакль в "Гешере". Он обратился к невероятно популярной в СССР пьесе Эдмона Ростана "Сирано де Бержерак". Сразу скажу: эта постановка вряд ли произведет фурор! Если после "Анны Карениной" многие израильские зрители возмущенно писали в соцсетях, что это не Лев Толстой (они, видимо, лично его знали, и он им разъяснял свои романы), то теперь я слышал ропот недовольства уже в антракте: "Это безумие! Ну, бывает режиссерская интерпретация, но тут от пьесы просто ничего не осталось!" С этими отзывами трудно спорить. Но именно на этом спектакле я лично понял, что Туминас - действительно выдающийся режиссер... 

Почему Туминас взялся за столь популярную пьесу и не стал "углублять " ее прочтение, а предложил удивительное зрелище, мало похожее на знакомого нам "Сирано"?  По очень простой причине: углублять нечего! Литовский режиссер понимал, как мало нужно было для успеха у советского зрителя, но увидел в заезженном тексте нечто большее, чем банальную мелодраму! 

Увы, несмотря на романтический ореол вокруг пьесы, написанной в XIX веке, будем откровенны: ее фабула примитивна и не оригинальна. Талантливый и смелый поэт-мушкетер любит яркую и умную женщину, свою родственницу, но скрывает свое чувство, поскольку уродлив и не надеется на взаимность. А она увлеклась красивым, но пустым офицером и просит поэта помочь ей сблизиться с ним. Предвидя, что при близком знакомстве кузину оттолкнет отсутствие у избранника интеллекта, поэт принимает благородное решение: он предлагает офицеру писать за него поэтичные письма, которые не оставят равнодушным женское сердце. Потом начинается война. Офицер, уже растрогавший красавицу "своими" письмами, погибает. Та погружается в траур и только через много лет, когда кузен находится при смерти, осознает, что любила не пошлого фата, а тонкую, возвышенную натуру... 

Герои пьесы могли жить не в XVII веке, а в наши времена, и не во Франции, а в Индии или Мексике, - зрители точно так же переживали бы из-за горестной судьбы благородного альтруиста и обливались бы слезами в финальной сцене. Искусство соцреализма безнадежно уродовало эстетические вкусы советских людей, а цензура обычно предлагала им даже "импортное" искусство, не требовавшее культурного кругозора, тонкости восприятия и напряжения мысли. 

Ростан вообще-то - не худший драматург, Одна из его пьес восхитила Марину Цветаеву (при этом ее сестра с презрением писала о бездарных переводах Щепкиной-Куперник). "Сирано" расхваливал великий романтик Максим Горький. В советских театрах драма Ростана шла с аншлагами, по ней были поставлены фильм и телеспектакль. Министерство культуры, не позволявшее включать в репертуар театров "слишком" много зарубежных пьес, к "Сирано" относилось благодушно: пусть зрители лучше плачут, чем смеются над чем-то! 

Римас Туминас решил поставить "Сирано" не во времена Цветаевой и Горького, а в XXI веке. Ему не могла нравиться не только фабула. Пьеса очень растянута, в ней полсотни действующих лиц! Современному зрителю непонятны и неинтересны многочисленные отступления о литературе и театре далекого прошлого. Но режиссер знал, кем был реальный Сирано де Бержерак: поэт, драматург, философ, автор утопических романов, один из которых - о полете на Луну - до сих пор озадачивает исследователей астрономическими познаниями автора! Сирано становится для Туминаса не историческим лицом, а нравственно-философским символом. Так родился поразительный замысел: актеры вроде бы произносят текст Ростана, но на сцене разворачивается грандиозная поэма, в которой появляются совершенно неожиданные герои. Если трио уличных музыкантов, пляшущих, играющих на скрипке, исполняющих итальянские арии, еще вписывается в стилистику XVII века, то совершенно озадачивают фигуры Чарли Чаплина и инженера Эйфеля! Уже сценография Адомаса Яцовскиса требует от зрителя способности к "монтажу" предстающих картин и метафор: часть сцены занимает... одна из опор Эйфелевой башни! Художник по костюмам Юдит Аарон (формально она израильтянка, но художественную школу прошла в Вильнюсе) тактично находит "усредненные" варианты одежды персонажей, заставляющие забыть об их принадлежности к разным эпохам.  

Наверняка при такой режиссерской версии каждый думающий зритель вправе по-своему складывать "паззл" из образов, порожденных фантазией создателей спектакля (не беседовал с ними, но предполагаю, что свой значительный вклад внесла драматург Катя Сасонская). Я могу изложить только свое восприятие. 

Эйфелева башня задает метафизический характер действию и его масштаб. Недаром в спектакле Эйфель приходит к своему творению по ночам и даже пытается уничтожить его. Его башню современники считали уродством, и только впоследствии были оценены ее красота, изящество. Как в увертюре музыкального произведения, обозначается тема мнимого уродства и истинной красоты. До первой "ростановской "сцены появляется и Чарли Чаплин. Фигурка маленького бродяжки обогащает ассоциативный ряд спектакля: герой чаплинских фильмов не решается объясниться в любви всяким красавицам, но его оптимизм и нравственные достоинства обычно приводят к хэппи-энду. В пьесе Ростана Сирано и Роксана по интеллектуальным качествам на голову превосходят остальных персонажей. По мысли Туминаса, в этом их беда! Они сами придумывают любовь, огромную, как Эйфелева башня! В наши времена стало ясно, что усложнять любовь, отягощать ее комплексами - губительно. Незатейливые танцы и арии уличных музыкантов, звучащая в спектакле прозрачно-чистая музыка Генделя (музыкальное оформление - Гедрюс Пускунигис) вызывают в памяти слова из замечательного французского фильма, поставленного одновременно с чаплинскими картинами: "Любовь - это так просто..." 

Переводу драматического действия во вневременную философско-метафорическую плоскость способствует отказ Туминаса от военной героики, которой пронизана пьеса Ростана. Там мы видим Сирано  среди боевых друзей, в военной обстановке. Понятно, что режиссер, выросший в Литве, которую не раз захватывали агрессивные державы, изгнанный из московского театра за осуждение войны России против Украины, не может разделять пиетет французов перед армейской формой и военными "доблестями". Из спектакля исчезает любимая советским зрителем сцена - марш мушкетеров с бравурной песней "Дорогу, дорогу гасконцам!" Нет в версии Туминаса и другой "эффектной" сцены - дуэли главного героя с напыщенным аристократом, в ходе которой Сирано читает ему лекцию о составлении баллад и обещает: "Я попаду в конце посылки". В режиссерскую концепцию не вмещается представление о том, что фехтовальное искусство и литературная грамотность - повод для протыкания другого человека шпагой!

Нарочито сниженно показаны картины войны с испанцами, наложившей трагический отпечаток на судьбы героев пьесы. Вместо оглушительной стрельбы из пушек солдаты перекатывают по земле небольшие шары - не то детский биллиард, не то боулинг! 

Нет и легендарных дуэлей Сирано. На протяжении спектакля он  несколько раз сам себе говорит: "Я попаду в конце посылки". Но имеет в виду явно не свою шпагу, а продуманное решение в сложной ситуации.         

Вообще в спектакле появляется единственный мушкетер (Никита Кох), который похож не столько на воина, сколько на циркача. По всем повадкам он ближе к компании уличных музыкантов, чем к своему полку. 

Вот такого "Сирано де Бержерака" поставил Римас Туминас. Он, как положено в современном искусстве, уверенно меняет жанры, превращает мелодраму в философскую поэму и предлагает зрителю, не пугающемуся метафор, стать соавтором спектакля. 

Слава богу, режиссер обходится без слезливой концовки. Умирающий Сирано говорит о космосе, о Луне. Я не уточнял по тексту, но, по-моему, использованы его монологи из середины пьесы. А в целом такой финал больше "стыкуется" с философской интерпретацией драматического конфликта, нежели стереотипная сцена "прозрения" героини. 

Несмотря на интеллектуальные высоты, с которых режиссер взирает на классические произведения, он умеет и любит работать с актерами, что видно и в "Сирано". Исполнитель главной роли Шломи Бертонов подчеркивает - при его внушительных физических данных - ум и душевную тонкость своего героя. (Кстати, временами он снимает огромный нос, который раздражает в более "реалистических" постановках "Сирано", - это имеет и смысловое значение, так как эмоциональный поэт явно преувеличивает впечатление от своего физического недостатка). 

И внешность, и игра известной актрисы театра и кино Юваль Шарф позволяют ей создать обаятельный образ Роксаны. Из актеров, пожалуй, только она позволяет обнажить  психологический каркас драматической коллизии (без чего была бы полностью разорвана связь с первоисточником!)  и убеждает в том, что "большое видится на расстоянье". В Сирано Роксана видит только близкого человека, друга, а потому срабатывает "эффект Эйфелевой башни": рядом с собой мы видим тяжелые железные опоры, а в отдалении - прекрасное творение гения!   

Запоминающиеся образы создают известные актеры "Гешера" Ави Азулай (Кристиан - счастливый соперник Сирано), Саша Демидов (граф де Гиш), Александр Сендерович (кондитер Рагно), Светлана Демидова (дуэнья Роксаны), Анна Гринфельд (пастушка), Ори Янив (друг Сирано), Нир Кнаан (Чаплин), Юваль Янай (Эйфель). 

Учитывая, что проживающий в Литве Римас Туминас не мог постоянно заниматься  "доводкой" спектакля, немало сделала для сохранения его концепции ассистент режиссера Даша Шамина,  руководитель "культового" питерского коллектива Fulcro, ныне успешно вписывающаяся в израильскую театральную жизнь. 

Хорошо, что спектакли в "Гешере" идут с русскими титрами. А на иврит пьесу Ростана блестяще (как говорят специалисты) перевел Дори Парнес. 

Без сомнения, постановка Римаса Туминаса важна для расширения творческого кругозора наших театров и для "перевоспитания" наиболее консервативных израильских зрителей. Наша публика немного провинциальна и любит смотреть в театре то, что ей хорошо знакомо или не вызывает  трудностей понимания. Туминас - из тех современных режиссеров, которые утверждают право на свою интерпретацию самых известных произведений мирового репертуара и пользуются новым эстетическим кодом, без которого сегодня невозможно воспринимать классику.    
  

Как мы дошли до этого? Куда пойдем теперь? (Часть 3)

(Окончание)   

Пошел третий месяц войны с ХАМАСом. Хотя ЦАХАЛ, судя по всему, должен разгромить врага, это не позволит нашему обществу забыть чудовищный провал, из-за которого погибли тысячи израильтян и более двухсот человек оказались в руках террористов. Нам требуется не столько анализ отдельных военных просчетов, сколько переосмысление стратегии развития еврейского государства. А "неадекватная" реакция за рубежом на справедливое возмездие, настигшее головорезов ХАМАСа, говорит о том, что в ТАКОМ мире Израиль и в будущем не ждет спокойная жизнь. И этот мир не изменится, пока мы повторяем бессмысленные ламентации о нашем "неумении вести информационную войну".

Кто виноват и что делать? 

Люди делятся на тех, кто ищет истину, и на тех, кому важен личный душевный комфорт. Тем, кому вредно волноваться, стоит придерживаться конспирологических версий о том, что атака ХАМАСа 7 октября  удалась из-за плохой работы военной разведки и ШАБАКа или в результате разложения страны какими-то внутренними врагами. Да, Израиль был охвачен демонстрациями против "судебной реформы", к которым присоединились некоторые резервисты ЦАХАЛа. Но именно эти люди - особенно летчики - перемалывают сегодня банды ХАМАСа в Газе. А правоту демонстрантов, протестовавших не против мифической "реформы", но против неизбежного после этих "новшеств" усиления ультраортодоксов, подтверждает сегодняшнее эгоистичное, корыстное поведение фракций Яадут ха-Тора и ШАСа при обсуждении госбюджета. Они отвергают предложения об использовании всех финансовых ресурсов для нужд обороны, помощи израильтянам, пострадавшим от ракетных обстрелов, и требуют перевода их избирателям денег, которые указаны в коалиционных соглашениях! 

Что касается израильских спецслужб, то они подчиняются премьер-министру, а не наоборот!  Главная причина "слепоты" наших разведывательный структур, якобы не доложивших главе правительства об опасных приготовлениях  хамасовцев, - маниакальная приверженность Нетаниягу свой "концепции". В Ликуде и в правительстве уже давно никто не возражает лидеру, потому что после этого придется покинуть коридоры власти. Где сейчас "слишком" самостоятельные Бегин, Меридор, Фейглин, Хотобели,Узи Даян? Военные деятели тоже не любят внезапных отставок. Министр обороны Галант уже в начале этой каденции был уволен премьер-министром, а затем возвращен на этот пост. Можно представить, что руководители израильских спецслужб, видя непонятно благодушное отношение Нетаниягу к ХАМАСу, не хотели раздражать босса, доказывая, какая опасность исходит от этого соседа Израиля! 

Еще об ответственности. Мы помним, как после блиц-операций в Газе именно Нетаниягу бодро сообщал гражданам Израиля, что основные задачи ЦАХАЛ выполнил, что проблема туннелей решена, что инфраструктуре террора нанесен непоправимый ущерб. Теперь же огромные силы ЦАХАЛа третий месяц воюют в секторе Газы и конца войне не видно. Понятно, что Нетаниягу, как обычно, хвастал и врал - а в это время ХАМАС тренировал своих головорезов, завозил в Газу ракеты и вырыл 500 километров тоннелей! Так что, национальному лидеру не надо малодушно валить вину на других: ответить за провал и потери должны и он, и подхалимы-генералы.

Но для предупреждения в будущем таких катастроф недостаточно после войны создать независимую комиссию по расследованию, сместить одно правительство и заменить его другим. Можно подумать, потенциал нашей оппозиции внушает оптимизм! Где были Лапид, Беннет, Ганц, Саар, Либерман, когда Израиль двигался к трагедии? Они молчали или критиковали ненавистного им Нетаниягу, но не говорили об экзистенциальных проблемах еврейского государства! 

Судный день национального лагеря  

Военным провалам сильных государств обычно предшествуют немало конкретных ошибок, но главной причиной катастроф становятся ошибочные национальные лозунги, порочная стратегия развития таких стран. 

Израиль появился на карте в 1948 году. Поначалу для израильского политического строя была характерна монополия Рабочей партии. С 1977 года с небольшими перерывами страной правит Ликуд. Тем не менее во всех неудачах эта партия всегда винит левых! Наши левые давно деградировали, так как забыли свои традиционные задачи. Авода и МЕРЕЦ превратились в маленькие маргинальные партии, которые уже не всегда преодолевают электоральный барьер.

Но Ликуд, много лет побеждающий на выборах и оглушающий страну хвастовством своего лидера, поставил под вопрос существование еврейского государства. Поэтому будущее Израиля зависит не от смены отдельных руководителей после нынешней войны, а от глубины и честности самоанализа партии, ведущей за собой все правые силы. Сегодняшняя война с ХАМАСом - это Судный день национального лагеря.    

В 1960 году выдающийся сионист, писатель и мыслитель Юлий Марголин опубликовал серию статей, посвященных 20-летию со дня смерти Зеэва Жаботинского. Марголин всегда считал себя его последователем. Пройдя через ужасы ГУЛАГа  (об этом рассказывает его знаменитая книга "Путешествие в страну зека"), он никогда не питал иллюзий относительно социализма. Либеральный Запад и левый Израиль не любили Марголина за разоблачение сталинизма. Но почему правая израильская партия никогда не пыталась ознакомить своих последователей с публицистикой (Марголин писал по-русски) этого замечательного деятеля?  Ответ прост: потому что еще в начале 1960-х Марголину было ясно, что правые в Израиле не имеют никакого права называть себя продолжателями дела Жаботинского. Его аргументы сегодня становятся только актуальней!

Прежде всего Марголина возмущало то, что вместо сионистского движения, представлявшего евреев всего мира, израильские правые создали партию Херут на основе подпольной боевой организации. Как отмечает Марголин, у Жаботинского не было ненависти к социализму - он относился к нему с пониманием, а ревизионистскому движению прививал терпимость. Среди его сторонников находилось место обладателям любых взглядов. Нападки же "последователей Жаботинского" - израильских правых на "большевиков" были порождены не принципиальностью, а политической конъюнктурой. (Поразительна прозорливость Марголина! Ставка Бегина на нищих восточных евреев объяснялась не желанием учить их капитализму, а стремлением получить сотни тысяч голосов! Они и достались ему в 1977 году. Сегодняшний стиль дележа госбюджета правительством  "рыночников" - это не капитализм, а самый отсталый социализм!).

Местечковая ограниченность, нетерпимость, как показывает Марголин, привели к падению культурного уровня израильских  правых. Если раньше в сионистском движении блистали писатели, ученые - Герцль, Нордау, Вейцман, Жаботинский, то в нынешнем правом лагере уже нет таких фигур!

Просто не веришь своим глазам, когда читаешь высказыпания Марголина об отношении к религии "постжаботинских" правых! Он отмечает, что "Жаботинский не был религиозным человеком, хотя и умел жить в ладу с религиозными, оказывать им уважение, не отождествляя себя с ними". Теперь же "из партии вышли люди открыто и принципиально светские и воцарилась в ней атмосфера религиозно-мистического национализма. Принцип «хад-нес» охранял движение Жаботинского при его жизни от уклона влево, к марксизму-ленинизму, и вправо, к традиционно-религиозному миросозерцанию, и только после его смерти партия «Херут» стала открыто правой партией, где ТАНАХ низведен до роли партийно-политического документа, доказывающего право Израиля на все, что обещано ему Богом. Рационализм Жаботинского уступил место чувству, не всегда искреннему и часто противоречивому, неумолимая логика – напыщенной декламации, последовательный национализм – религиозности, которая часто не более как поза. И когда в ответ мы слышим, что нельзя разделять сионизм и религиозность, ибо в основе это – то же самое, то мы вспоминаем, что так же точно отвечали наши левые, для которых сионизм и социализм были и остаются неотделимы".

Выпускник европейского университета Марголин разделял отношение Жаботинского к культуре как к сфере не подавляемой свободной мысли, единственного противовеса тоталитаризму. По его убеждению, Жаботинский никогда не допустил бы в правом лагере "того тоталитарного режима, который фактически изгнал из рядов «национального движения» интеллигенцию и сделал невозможным участие в нем для каждого самостоятельно мыслящего человека. Нельзя называть именем Жаботинского движение, в котором нет места писателям, ученым, мыслителям, нет элементарного понимания того, что такое идея и ее функции в общественной жизни... Универсальность культурного сознания, широкая перспектива уступила место равнодушию, когда стали раздаваться голоса: «Что нам культура Запада, еврейский народ стоит выше ее или вне ее, у нас собственные культурные сокровища, без связи с мировой историей». Таким образом исчез тот универсальный горизонт, который во времена Жаботинского еще не совсем был потерян из виду. «Что нам гоим, их споры, их проблемы и их дела?» – эта позиция, корни которой в средневековье и отверженном существовании гетто, характерна для части еврейских ортодоксов, но когда она проникает внутрь национального движения, то ведет к устрашающей культурной бедности и бесплодности.

   ...Основная ошибка здесь снова заключается в отходе от здоровой позиции Жаботинского. Жаботинский не был «оппозиционером» и не соперничал с другими партиями. Он установил определенные позитивные цели, к которым должен стремиться сионизм, установил дорогу к этой цели – военное и национальное воспитание молодежи, политическое давление, не останавливающееся перед «нелегальностью», делал то, чего не делали другие... Легче было держаться старых слов, чем мыслить по-новому в новых условиях. 

В эпоху Вейцмана позволялось мечтать, надеяться на то и се, начиная с еврейского государства и кончая мировой революцией, но дело было не в чувствах, движение в целом делало реальную политику по известным рецептам, строило Гистадрут, собирало деньги на фонды… Постжаботинский национализм после 1948 года весь погряз в сфере чистой эмоциональности, весь ушел в декларации и протесты... 
    ...Двадцать лет после смерти Жаботинского мы можем сказать, что он похоронен дважды.
   Сионизм неистребим в еврейском народе, пока существует, с одной стороны, галут, а с другой – Эрец Исраэль. Сионизм в духе Жаботинского означает национализм без мелочности, без атмосферы политического бизнеса, без фанатизма и сектанства, но интегральный, охватывающий все концы еврейского рассеяния идеей служения народу. Источники еще не иссякли и еще довольно крови в жилах нашего народа. Неважно, будут ли называться люди, которые снова внесут дух Жаботинского в массы, его «учениками» или «внуками». Достаточно, чтобы они были его братьями по духу, из той породы смелых, внутренне-свободных и вечно-молодых, которая одна в состоянии поднять сионизм к новым высотам".

       Честно говоря, даже страшно перечитывать эти слова - столько в них правды и безжалостных оценок того политического лагеря, который многие израильтяне считают единственно возможным в нашей стране! Но вспомним: о каких трех компонентах сионизма говорилось после возрождения еврейского государства?

ОБОРОНА. Тут, как точно заметил Марголин, преобладают эмоции, а не дела. Не может чувствовать себя в безопасности страна, в которой министры проповедуют освобождение части молодежи от службы в армии. Это стало ясно 7 октября.

АЛИЯ. Эта тема давно не является у нас приоритетной. Новые репатрианты нужны уже упоминавшейся категории министров для отработки искусства сыска и для перекрытия допуска в Израиль "подозрительным" и "некачественным" евреям. 

ПОСЕЛЕНЧЕСТВО. В этой области тоже доминируют эмоции и высокопарная болтовня. Формально идеология национального лагеря - неделимая Эрец-Исраэль. Но на деле из-за "правого" правительства территория еврейского государства существенно сократится, так как тысячи жителей приграничных населенных пунктов эвакуированы и в обозримом будущем не вернутся в брошенные города и деревни!

Сионизм должен объединять евреев всего мира. К сожалению, флагман национального лагеря последовательно сводит свою пропаганду к тому, что левые недостаточно патриотичны и готовы к сделкам с террористами! Слово "левый" стало в Израиле ругательством. Изменение ивритской лексики можно считать достижением штаба Ликуда и лично председателя партии, но раскол народа - это не сионизм!

Сионизм нашей эпохи - это то, что приносит пользу еврейскому государству. Лагерь, называющий себя "национальным", не может считать своими ближайшими союзниками людей, выступающих против современного образования и не позволяющих своим последователям служить в ЦАХАЛе. Отсталая еврейская страна с быстро сокращающейся армией не сможет выжить экономически и защитить себя. 

Таковы уроки нынешней, еще не завершившейся войны. Кто из наших политиков готов выучить их и перейти к делу, неизвестно. Может быть нам понадобятся новые лидеры и новые партии. Их должны отличать не правизна или левизна, а желание сделать Израиль современной процветающей страной.  Если в кнессете и его окрестностях таких политиков нет, то среди миллионов израильтян найдутся люди, способные мыслить по-новому и обладающие необходимой энергией. 

Возможен ли мир без террора? 
  

Много лет в Израиле слышатся сетования по поводу того, что мы проигрываем "информационную войну". Имеется в виду, что мы недостаточно убедительно рассказываем миру об ужасах террора и потому на просторах планеты мало кто нас поддерживает. Якобы из-за этого  появляется всё больше организаций, движений, осуждающих нашу страну.

То, что творили чудовища из ХАМАСа 7 октября, превосходило все известные ужасы террора и преступления нацистов. Эти зверства документально зафиксированы, израильские посольства сделали жуткие видеоматериалы доступными в любой точке мира. Тем не менее на всех континентах бушуют антиизраильские демонстрации, правительства ряда стран и даже генсек ООН осуждают Израиль за антигуманные действия против ХАМАСа! 

Аргументы защитников террора просты: преступления ХАМАСА - это результат продолжающейся оккупации палестинских земель; хамасовцы, конечно,  проявили жестокость, но ответ Израиля должен быть "пропорциональным"; Израиль обязан отличать террористов от мирного населения - недопустимо применение принципа "коллективной ответственности"! Увы, при современном миропорядке самая искусная информационная война не изменит ситуацию в пользу жертв ХАМАСа, ИГИЛа, Аль-Каеды!

Когда-то Нюрнбергский трибунал вынес прецедентные решения по поводу преступлений нацистов. Но за Нюрнбергским процессом стояли три могучие державы, способные покарать по крайней мере уже выявленных преступников. Если США и Британия руководствовались демократическими соображениями, то Сталин согласился на участие Советского Союза в "суде народов", чтобы избежать упоминаний его сотрудничества с Гитлером и их совместного развязывания мировой войны, а также распространения нюрнбергских выводов на преступления большевистского режима. Рузвельт и Черчилль не решились пойти против своего главного союзника по антигитлеровской коалиции. Из-за этого при создании ООН с самого начала были допущены "перекосы", не позволявшие наследнице Лиги Наций эффективно работать. Поэтому решения ООН не обязательны для выполнения. Поэтому только недавно Евросоюз приравнял сталинский режим к нацистскому. Поэтому отрицание Холокоста в цивилизованных странах считается преступлением, но там же разрешены демонстрации в поддержку массовых убийств евреев арабскими террористами. 

Для того, чтобы этот абсурд не становился необратимым, в мире необходимо установить новый порядок. Реформа может начаться только с расформирования ООН. Несколько ведущих мировых держав должны объявить о создании нового сообщества наций. В устав этой организации необходимо вписать, что ее членами могут быть только страны с демократическим устройством, категорически осуждающие агрессию и террор. Ликвидация ООН - технически несложная проблема, так как она располагается в Нью-Йорке и существует в основном на американские деньги. Большинство развитых стран согласятся с условиями приема в новую организацию. Активно возражать будут только Путин и Лукашенко. Китай, несмотря на свою мощь, сейчас, по общему мнению экспертов, вступает в полосу экономического кризиса, а потому не захочет стать изгоем.

Первым шагом новой международной организации должно стать распространение решений Нюрнбергского трибунала в отношении нацистских преступлений на все виды современного террора! Тогда станет ясно, что страны, и режимы, в которых население поддерживает преступную власть, не освобождаются от "коллективной ответственности"!, Ведь никто не осуждал американцев и британцев за Дрезден или Хиросиму, а  советских солдат - за стрельбу по "детям" с фаустпатронами. 

Новое международное законодательство сразу изменило бы и демографическую ситуацию на Западе, и поведение многих иммигрантов. Сегодня мусульмане могут устраивать беспорядки в Бостоне или Мадриде, потому что поддержка ХАМАСа или "Хизбаллы" - не преступление. При измененном миропорядке появилось бы юридическое основание для пресечения таких демонстраций и депортации или наказания защитников террора. 

В новую международную организацию охотно вступили бы почти все цивилизованные страны. Ядерный шантаж Путина перестал бы нравиться даже россиянам: что толку пугать весь мир, если в нем не с кем разговаривать? 

Конечно, такие инициативы должны исходить от мировых держав. Но ведь не случайно цитировавшийся выше Марголин отмечал умение Жаботинского использовать политическое давление в интересах евреев. А были и такие прецеденты, как голосование в ООН о разделе Палестины! Но надо вспомнить и глубочайшее высказывание Марголина:  "Если бы Жаботинский был жив, то национальное движение не дошло бы до положения, когда, с одной стороны, оно не интересуется делами мира, а с другой стороны, мир не интересуется им". Характерно, что одна из статей Марголина называлась: "Маленькая одинокая страна"...

Пора понять, что рассчитывать на реальные изменения в мире может только тот, кто реально мыслит. Если мы хотим в 21 веке говорить за пределами нашей страны о современной ситуации в современном Израиле, то не можем постоянно апеллировать к событиям двухтысячелетней давности. Наше право - изъясняться между собой на нашем культурном коде, говорить о библейских правах народа на какие-то территории и какие-то действия, но у нас нет права требовать, чтобы весь мир говорил на этом языке! Если мы хотим, чтобы в мире перестали говорить об "оккупации", чтобы наказание нашей страной современных нацистов не считали преступлением, то должны позаботиться об изменении статуса Палестинской автономии! 

Нетаниягу долго морочил головы национальному лагерю и американцам, хитро смешивая метафорический и предметный языки. Но это привело нас к тому, что с нами происходит. Надо постараться выбраться из этого переплета с минимальным ущербом для нашей страны. Но выбираться надо. Слишком дорого мы платим за затянувшуюся неопределенность!